Вьюн
служит главным представителем небольшой группы рыбок, которые характеризуются
удлиненным телом, покрытым очень мелкою, гладкою чешуею, а иногда и вовсе без
чешуи, небольшими глазами, небольшими жаберными отверстиями и нитевидными
усиками на мягких губах. По этим, а также некоторым анатомическим признакам все
вьюны отделяются в семейство Acanthopsides. По своему наружному виду вьюн
несколько напоминает угря или змею; самое название его показывает его
способность извиваться подобно последним. По этой причине он употребляется в
пищу только местами и вообще находится в большом пренебрежении, чего, однако,
вовсе не заслуживает. Тело вьюна очень длинное, спереди почти цилиндрическое;
несколько обращенный вниз рот окружен десятью усиками, из коих 6 самых больших
находятся на верхней, а четыре на нижней губе; все плавники у него более или
менее закруглены, брюшные лежат далеко позади грудных и имеют незначительную
величину; чешуя очень мелка и так как всегда бывает покрыта толстым слоем
слизи, то и вовсе незаметна. Спина у вьюна желтовато-бурая с черными
крапинками, брюхо желтое, иногда даже красноватое, а по бокам туловища тянутся
три продольные черные полоски, из которых средняя гораздо шире крайних; все
плавники бурые с черноватыми крапинками; глаза желтые, очень маленькие. Вьюны,
перемещенные в проточную или чистую воду, получают более яркие цвета. Изредка
встречаются белые выродки — вьюны-альбиносы. Обыкновенная величина вьюна около
8—9 дюймов, но иногда он достигает более фута в длину и бывает толщиною в большой
палец. Распространение этой рыбы довольно ограничено.
Вьюн встречается только в
Средней и Восточной, а в Северной, Западной и Юго-западной Европе, кажется,
вовсе не водится, т. к. крайне редок в восточной Франции, вовсе не замечен в
Англии и в северной России. В Сибири и Туркестанском крае его вовсе нет, но, по
некоторым сведениям, вьюн встречается под Екатеринбургом и в некоторых речках
восточного склона екатеринбургского Урала; (1) вероятно, он перешел через
хребет весьма недавно. Возможность этого перехода подтверждается тем, что он
чаще всех других рыб встречается в почти пересыхающих болотах, а болота в
Уральских горах нередко дают начало речкам, принадлежащим к двум различным
бассейнам — Обскому и Волжскому. На западном склоне Урала вьюн довольно обыкновенен
во всех иловатых и болотистых речках; в реках, изливающихся в Белое и Ледовитое
море, также в Финляндии его недостает; даже в Петербургской губ. он принадлежит
к редким рыбам и несколько чаще встречается в Кронштадтском заливе и Пейпусе. В
наибольшем количестве вьюн водится в болотистых речках, болотах и канавах того
огромного края, который известен под названием Пинских болот и Полесья; во
множестве ловится он также на Днепровских плавнях (заливах); весьма странно,
однако, что не был еще до сих пор найден в низовьях Волги. В Кубани эта рыба
еще довольно обыкновенна, но вовсе не встречается в крымских и кавказских
реках. Под Москвой вьюн встречается во многих заливных озерах, в болотистых
прудах, но в реках очень редок. Всего многочисленнее он в Дмитровском уезде.
Вьюн любит тихую воду и тинистое дно, и потому главное местопребывание его
составляют болотистые, медленно текущие речки, тихие заводи больших рек, глухие
протоки, иловатые пруды и озера, часто канавы и болота, где уже немыслимо
существование какой-либо другой рыбы, не исключая и карася.
Вьюн еще живучее
последнего и может очень долго прожить во влажной тине, остающейся на дне
высохших озер, ям и болот. Вообще он постоянно держится на дне воды, часто
совсем зарывается в тину и здесь же отыскивает себе пищу, которая обыкновенно
состоит из червяков, личинок насекомых, мелких двустворчатых моллюсков, а также
и самого ила. На поверхность он выходит только перед наступлением ненастья или
грозы, и по этой способности предугадывать погоду иногда за сутки его нередко
держат в комнатах в банке с водой. Для рыболова это самый лучший, верный и
дешевый барометр. Другая замечательная особенность вьюна, послужившая к
названию его пискуном, заключается в том, что он, если его взять в руки, издает
слабый писк. Это, очевидно, происходит от способности набирать воздух в
пищеприемный канал, что подтверждают вьюны, которые содержатся в банке с не
совсем свежей водой: тогда они время от времени выходят на поверхность,
высовывают голову из воды, глотают воздух и сейчас же с шумом выпускают его
чрез заднее отверстие. Это пропускание воздуха через пищеприемный канал как бы
заменяет собою дыхание жабрами. Время нереста вьюна достоверно неизвестно. По
одним наблюдениям, он мечет икру зимою, в декабре, по другим — весною, по
третьим —два раза в год — зимою и в мае; но всего вероятнее, что он начинает
нереститься очень рано весною — в марте и что нерест его длится весьма долгое
время.
Буроватые яйца вьюна весьма
многочисленны (около 150000) и прикрепляются обыкновенно к водяным растениям.
Такое количество яиц объясняет необычайное множество вьюна в тех местностях,
где он находится в безопасности от хищных рыб, особенно щук и налимов. В
средней и восточной России никто не занимается ловлею вьюнов и весьма немногие
употребляют его в пищу, но в юго-западной и северо-западной России, особенно в
Минской губ., они составляют главную рыбную пищу крестьян и ловятся в тамошних
болотах и болотистых реках в громадном количестве, так что фунт сушеных вьюнов
не так давно стоил 1/2 коп. Как, однако, ловят их в этих местностях —
неизвестно; вероятнее всего, в частые морды, а зимою сачками из
отдушин-прорубей, к которым вьюны собираются в большом количестве, выходя из
ила, в который закопались на зиму. Этим последним способом ловят как в
Смоленской губ., где вьюнов тоже множество в болотистых речках, так и во
Владимирской губ., откуда мелких вьюнов привозят в Москву для аквариумов.
Впрочем, вьюнов много и в болотах Дмитровского уезда Московской губ., о чем
упоминал еще Озерецковский.
В приднепровских озерах и плавнях, по словам
Середы, вьюны будто бы имеют обыкновение собираться в мелководные болотистые
места, чтобы своим скоплением в несметную массу препятствовать замерзанию воды.
Это заключает он из того, что обыкновенно в тех местах, где зимний притон их,
лед бывает очень тонок, так что не выдерживает тяжести человека. Однажды,
провалившись в таком месте, он имел случай наблюдать, как вьюны не только не
старались уплыть, но с писком и суетою стремились в образовавшееся отверстие;
масса вьюнов все увеличивалась и увеличивалась, и можно было брать их чем
угодно и сколько угодно. Весьма возможно, что вьюны массами зарываются в ил в
родниках. Под Москвою вьюнов ловят в поемных озерах, опуская в проруби корзины
с паклею, куда они и забиваются. Там, где вьюнов много, они отлично берут на
удочку, на червя, со дна на небольшие крючки и легкие поплавки; иногда они даже
хватают голый крючок, и наловить их можно сколько угодно. Клюют вьюны как днем,
так и ночью. Но охотников до ловли этой рыбы немного; больше, кажется, ее удят
в качестве очень хорошей и крайне живучей насадки для щуки, сома и в
особенности угря, который едва ли не предпочитает вьюнов другой рыбе.
С этой
целью их можно держать в запасе в большом количестве целую неделю. Только надо
наливать в ведро не более одного-двух вершков воды, положить сверху свежей
травы — пырея, крапивы, осоки — и менять воду раза два в день. Мясо вьюна очень
жирно, мягко, но легковаримо и имеет сладковатый вкус, хотя почти всегда
отзывается тиной, почему их лучше некоторое время продержать в сажалке в
проточной воде или счистить предварительно слизь золой. У нас вьюнов, где их
много, больше варят для ухи, реже жарят; немцы обыкновенно варят их в уксусе
или пиве. Во Франции, где вьюн вообще редок, он почему-то особенно уважается
гастрономами, по мнению которых будто "ничто не может сравниться с вьюном,
уснувшим в вине или в молоке" (J. Fisher).Похожие материалы:
| 
| 
