От всех других рыб рода осетров стерлядь легко отличается как по своей величине,
так и по своему удлиненному узкому носу, длинными бахромистыми усиками, достигающими
до рта, двухраздельною нижнею губою и соприкасающимися боковыми щитиками. Как сказано,
все осетровые рыбы взамен обыкновенной чешуи покрыты костяными щитиками (у рыбаков
- жучки), расположенными в 5 продольных рядов, из которых один занимает середину
спины, два тянутся по бокам и два по краям брюха; в промежутках между этими щитиками
кожа остается или голою, или же покрыта мелкими костяными щитиками разнообразной
формы. У стерляди, кроме того, спинные щитики тесно между собой смыкаются; их насчитывается
13-17, и каждый оканчивается позади довольно острым шипом. Боковых шитиков очень
много - от 60-70, брюшных- 13-15, и последние между собой не соприкасаются.
Цвет стерляди изменяется смотря по местности и бывает то желтее, то темнее, но
обыкновенно спина у нее серовато-бурая или темно-бурая, брюхо желтовато-белое, плавники
серые. Длина носа стерляди тоже подлежит значительным изменениям, и во многих местах
рыбаки различают стерлядь остроносую и стерлядь тупоносую; в Твери же первую называют
ходовою, а тупоносую - стоялою на том основании, что первая постоянно переходит
с места на место, тогда как последняя придерживается определенной местности, почему
бывает сытее и желтее. Очень может быть, что тупоносые стерляди - зажиревшие яловые
рыбы. Это косвенно доказывается тем, что в озерах-садках стерлядь всегда имеет тупое
рыло.
Кроме этих разностей, между которыми, впрочем, встречаются всякие переходные
формы, между стерлядями попадаются альбиносы светло-желтого или желтовато-белого
цвета, которых рыбаки называют обыкновенно князьками, т. е. выродками. Эти выродки
составляют, впрочем, весьма редкое явление, и гораздо чаще попадаются ублюдки стерляди
с осетром, реже севрюгою, которые известны под названием шипов, иногда костеряков
(так называются собственно молодые осетрики). Смотря по тому, к какой рыбе подходит
ублюдок, т. е. по величине носа, форме, величине и расположению жучек, его называют
стерляжь-им, осетровым и севрюжьим шипом. По показаниям рыбаков, шипы эти плодовиты
и нерестятся вместе со стерлядью. Стерляжьи шипы отличаются также своею величиною.
В Иртыше и Оби карышом или чалбышом называют, кажется, помесь осетра и стерляди.
В оз. Нор-Зайсане живет особая разновидность стерляди - тупоносая, очень жирная
и крупная (до пуда), называемая зайсанкой. Вероятно, это только отъевшиеся в озере
экземпляры.
Что же касается размеров стерляди, то средняя величина этой рыбы не превышает
12 вершков (считая всю длину тела) при 2-5 фунтах весу; впрочем, 10-20-фунтовые
стерляди не составляют редкости; в Нижней Волге, Каме, Оби и Енисее попадаются даже
30-фунтовые, а в исключительных случаях 40- 42 фунт. стерляди до 2 аршин длиною.
В Иртыше стерлядь (вернее, сибирский вариетет ее) достигает даже двухпудового веса.
Следует заметить, что, подобно всем другим рыбам, она первые годы растет очень быстро,
но, достигнув половой зрелости, растет уже более в толщину, так что только вес ее
увеличивается пропорционально годам, хотя и тут много значит время года: перед нерестом
стерлядь весит больше, нежели после него, а затем вес опять увеличивается в течение
лета; к осени стерляди, долго сидевшие в прорезных садках и исхудалые, иногда даже
теряют половину своего первоначального веса.
У нас стерлядь сравнительно с другими видами осетровых имеет весьма обширное
распространение и притом область этой рыбы постепенно расширяется. Первое место
по изобилию стерляди занимает Волга со всеми главными и .второстепенными притоками,
реки бассейна Оби и Енисея, затем реки, впадающие в Черное море и Дон; в Днестре,
Днепре, Буге и Дунае, стерлядь, однако, очень редка в Кубани и реке Урале, а в Куре,
Риони и Тереке, так же как и в открытом море, встречается в виде исключения, одиночными
особями, хотя замечалась в Бакинском, Крас-новодском иКизил-Агачском заливах.
Таким образом, коренная область распространения этой рыбы захватывает большую
половину Европейской России и Сибирь до Енисея с его притоками. Но в настоящее время
стерлядь многочисленна и в бассейне Северной Двины, куда перешла из Камы через Екатерининский
канал, вероятно в начале тридцатых годов: сначала она появилась в Вычегде, потом
вниз от нее, в Двине и, наконец, в Сухоне и Ваге. В пятидесятых годах она водилась
здесь уже в весьма значительном количестве, а теперь служит предметом значительной
торговли. Этого, однако, нельзя сказать о реках Балтийского бассейна, в которые,
несмотря на то, что многие из них соединены каналами с притоками Днепра и Волги,
стерлядь проникла, по-видимому, благодаря простым случайностям. Все стерляди, встречающиеся
в Неве, Кронштадтском заливе, Волхове, Сяси, Ладожском и Онежском озерах, хотя и
замечались там еще в конце прошлого столетия (Паллас), происходят, по-видимому,
с разбитых бурею барок, в которых перевозились в Петербург по каналам, и, судя по
редкости их, надо полагать, что они не нашли здесь удобных мест и еще не успели
размножиться. Впрочем, необходимо заметить, что при незнании способов и времени
лова этой рыбы весьма может статься, что она там обыкновенное, нежели это может
показаться с первого взгляда.
Дело в том, что стерлядь по преимуществу обитает самые глубокие места реки и
притом держится постоянно на дне, так сказать, пресмыкается по дну, ведет очень
скрытный образ жизни, а потому очень редко попадает в невода и вообще сети. Только
по вечерам или ночам она выходит на мелкие места - в траву и к берегам - и обыскивает
все углубления и норки прибережья или же всплывает наверх и робко, точно крадучись,
перевертывается вверх брюхом и ловит ртом падающих в воду насекомых, особенно метлу,
во время падения которой нередко удается поздно вечером наблюдать этот маневр обыкновенно
весьма осторожной рыбы.
Кроме глубины, для нее необходимы еще многие другие условия: свойства дна и воды
имеют весьма важное значение для стерляди и обусловливают различия как в цвете,
так и вкусе ее. Она, видимо, избегает медленно текущих, иловатых, притом всегда
мелких рек и никогда не нерестится там, а заходит туда, как и в озера, только кормиться.
Вот почему в Суре, где по вкусу не уступают знаменитым шекснинским, камским и вятским,
они, по-видимому, вовсе не размножаются. Стерлядь любит песчаное или хрящеватое
дно, чистую, прохладную и быстротечную воду, хотя и избегает самой стрежи, если
там проносятся корчи и ил. Как говорят, она имеет какое-то особенное пристрастие
к красноватому песку, но не знаем, насколько справедливо это наблюдение (Левщина).
Обыкновенно она держится на четверть (4-6 в.) от дна, на чем основана ловля ее
переметами и самоловами, но иногда своими брюшными жучками касается земли; в некоторых
случаях, например когда, скатываясь вниз после нереста, заходит на песчаные мели,
она нередко совсем зарывается в песок, так что выставляет только нос. В теплую погоду
стерлядь иногда ходит верхом или вполводы и попадается в сети.
Во всякое время года стерлядь ведет более или менее общественный образ жизни
и в одиночку встречается довольно редко. Хотя она и не совершает таких больших переходов,
как другие осетровые рыбы, в чем ей и нет особенной надобности, так как она круглый
год живет в пресной воде, тем не менее, начиная с ранней весны, именно вскрытия
реки, и до поздней осени, она кочует с одного места на другое и только зимою держится
на одном месте. В это время она избирает для своего пребывания самые теплые, а следовательно,
самые глубокие слои воды и залегает иногда на глубине 12 и более сажен; в такие
ямы она собирается на зиму из весьма отдаленных местностей и в очень большом количестве,
иногда тесными рядами, даже в несколько слоев, и большую часть зимы лежит почти
неподвижно, почему, относительно говоря, редко попадается на крючковые самоловные
снасти. Притом, очевидно, эти зимние становища стерляди находятся исключительно
в нижнем течении рек, и вот почему эта рыба в холодное время года встречается довольно
редко в верховьях, где, однако, весною, частью летом ловится в более или менее значительном
количестве.
Но со вскрытием реки стерлядь выходит из своего зимнего оцепенения и, как только
начнет прибывать вода, начинается ход, или бег, ее. Стремление вверх противу течения
есть явление общее всем рыбам и обусловливается главным образом потребностью быстрого
движения против воды, так как увеличившаяся сила течения сносит стоящую на месте
рыбу, приисканием мест, удобных для нереста, так отчасти и потому, что муть полой
воды мешает свободному дыханию рыбы, плывущей вниз. Это отчасти доказывается тем
наблюдением, что стерлядь, да и многие другие рыбы, при случайной, например осенней,
прибыли воды снова подымаются вверх по течению. Притом, по свидетельству рыбаков,
в половодье подымается и молодая - годовалая и двухгодовалая - стерлядь, еще не
достигнувшая половой зрелости, которая наступает на третью весну, когда рыба имеет
в величину не менее 6-ти вершков (рыбачьей меры) или одного фута.
Ход стерляди, обусловливаемый первою вешнею прибылью воды, начинается на Средней
и Верхней Волге несколько ранее, нежели в Нижней, куда прибылая вода, понятно, приходит
гораздо позже. Различие это было бы еще значительнее, если бы стерлядь, зимовавшая
в низовьях, не должна была пройти значительное расстояние, прежде чем достигнуть
местностей, удобных для нереста.
Ход стерляди зависит, как известно, от состояния погоды и времени вскрытия, а
кончается, как только вода пойдет на убыль, что опять-таки указывает, что это движение
не имеет того исключительного назначения, которое ему обыкновенно приписывается.
Вообще бег продолжается, по-видимому, несколько более месяца, иногда полтора.
Судя по всему, стерляди подымаются очень большими косяками, почти всегда одинакового
возраста и величины, откуда очевидно, что косяки эти тем многочисленнее, чем моложе
составляющая их рыба. Особенно многочисленны стаи стерлядей в Нижней Волге, где
они содержат иногда до 10 000, даже более, неделимых. Во всяком случае, стерляди
идут правильными вереницами. Это доказывается тем, что нередко значительное количество
их попадает и в одинокую вершу. В Средней, тем более в Верхней Волге количество
подымающейся стерляди значительно уменьшается; последние стаи ее редко содержат
сотню-другую особей.
Впрочем, многочисленность этой рыбы весьма много зависит от высоты воды. В сильное
половодье, когда вообще лов рыбы сильно затрудняется и она имеет более шансов избежать
сетей и снастей, расставляемых для ее лова, стерлядь подымается в верховья в большем
количестве и успевает выметать икру. Потому сильный разлив рек иногда оказывает
гораздо более пользы, нежели многие предохранительные меры для рыболовства, и влияние
его простирается на несколько лет, так как увеличивается масса молоди, которая впоследствии,
достигнув половой зрелости, по инстинкту, свойственному и не одним рыбам, большею
частью возвращается для нереста в те же места, где вывелась. Относительно стерлядей
это мнение, безусловно, разделяется всеми рыбаками.
Сильный разлив рек, по всей вероятности, обусловливает и некоторую аномалию в
месте нереста стерляди. Обыкновенно она мечет икру в самом русле реки, но есть некоторые
указания, что стерлядь иногда нерестится и на заливных лугах, в образующихся глубоких
рытвинах и промоинах, в которых полая вода течет иногда еще с большею скоростью,
нежели в русле реки, и, так сказать, вводит в заблуждение рыбу. А так как эти весенние
протоки находятся на луговой стороне реки и при малой воде не всегда доступны, то,
вероятно, отсюда и произошло мнение некоторых рыбаков, что стерлядь один год идет
левым берегом (луговым), другой - правым (нагорным). Но нерест ее на лугах все-таки
составляет исключительное явление, и он как бы застигает ее врасплох во время обхода
ею излучин. Как известно, в излучинах реки самое сильное течение во время водополья
бывает не в русле реки, а так как вода течет с наибольшей быстротой в прямом направлении,
то, следовательно, главная струя находится на луговой стороне. Этим объясняется
весенняя ловля стерлядей вандами исключительно на затопленных местах. Доказательство
этому приводит сам Овсянников, который, основываясь на этой ловле вандами, полагает,
что стерлядь всегда мечет икру на заливных лугах.
Именно оказывается, что в ванды попадает исключительно стерлядь или с недозревшей
икрой, которая резорбируется, или же в ванды попадает стерлядь, уже выметавшая.
Главные места нереста стерляди - не поемные луга, а каменистые гряды, т. е. подводные
бугры, сложившиеся из валунов и щебня, вообще глубокие и быстротечные места самого
русла, покрытые крупным песком, хрящом, гравием или камнями; сюда прикрепляются
многочисленные икринки рыбы так крепко, что их не может смыть и самая сильная струя
воды. Быстрота течения составляет необходимое условие, так как иначе яички заносились
бы илом. Глубина этих нерестилищ, из коих многие" сделались известны благодаря исследованиям
Кесслера и других ученых, иногда весьма значительна, тем более что стерлядь, по-видимому,
мечет в самое высокое стояние воды - именно 3-10 сажен. Всего же замечательнее то
обстоятельство, что около Васильсурска и Самары эти местности находятся как раз
у пароходных пристаней, чем совершенно опровергается мнение, что пароходы распугивают
стерлядей.
Наибольшая масса стерлядей, как сказано, нерестится в то время, когда вода достигла
самого высокого уровня и остановилась прибывать или даже пошла на убыль (Овсянников),
большею частью в первой половине мая. Весь нерест продолжается около двух недель,
по приметам рыбаков на Верхней Волге (Ярославль) - с цветения черемухи до цветения
яблони. В очень раннюю и теплую весну стерляди начинают метать на Средней Волге
во второй половине апреля, и здесь (напр., под Симбирском), надо полагать, стерлядь
нерестится всего ранее. На Нижней Волге, напротив, начиная с Самары, нерест стерляди
кончается всегда несколько позднее; около Сарепты стерлядь нерестится, по изысканиям
Бэра, даже в исходе мая и в начале июня. Как известно, количество самцов гораздо
значительнее количества икряников. Это правило относится, впрочем, к большинству
наших рыб и имеет особенное значение для рыб, нерестящихся на быстринах, так как
большая часть молок уносится водой и не выполняет своего назначения.
Притом следует принять в соображение кратковременную жизнь живчиков, которые,
по наблюдениям Овсянникова, в большом количестве воды двигаются в течение немногих
минут (2-3), а в реке же, вероятно, еще того менее. Но этот избыток самцов объясняет
нам, почему молошники со зрелыми половыми продуктами встречаются и по окончании
нереста, и дает основание предположить, основываясь на более позднем времени нерестования
осетров и севрюг, что все помеси стерлядей с этими рыбами произошли из икры последних,
оплодотворенной этими запоздавшими молошниками.
По-видимому, самцы всегда имеют относительно меньшую величину и вес, нежели самки.
Последние всегда толще, нос у них, по Геккелю, немного длиннее, тоньше и несколько
приподнят кверху, лоб площе, но насколько верно это наблюдение немецкого ихтиолога
- неизвестно, так как оно еще никем не было проверено.
Самый процесс нереста стерляди почти вовсе неизвестен. Оно и понятно, так как
в мутной и глубокой воде наблюдения над ним по меньшей мере крайне затруднительны,
если не вовсе невозможны. Вероятно, сперва мечет икру самка, и икра эта обливается
молоками самцов, что и говорит д-р Кнох, но не известно, однако, выскакивают ли
они торчмя из воды, как это говорили мне рыбаки на Шексне; это подлежит весьма большому
сомнению, как по той глубине, на которой они нерестятся, так и потому, что, надо
полагать, они освобождаются от половых продуктов скорее посредством трения о камни.
К тому же об этом явлении не упоминает ни один из исследователей, которым рыбаки,
конечно, не преминули бы прежде всего сообщить об этом факте. Известно достоверно,
что стерлядь выпускает икру в несколько приемов.
Икра, подобно икре всех осетровых рыб, отличается (зрелая) своею несколько продолговатою
формою и темным цветом, относительно мельче, чем у осетра, севрюги и бе-луги, и,
по-видимому, малочисленное, чем у последних, хотя, впрочем, никто не вычислил приблизительно
этого количества. Вероятно, у крупных самок достигает до ста тысяч, если не более.
Цвет икры, по наблюдениям Пельцама, согласуется с цветом стерляди, и чем темнее
последняя (т. е. менее изнурена), тем лучше развивается. Развитие икры совершается
весьма быстро, значительно быстрее, нежели предполагает Овсянников, основываясь
на своих опытах искусственного оплодотворения; не на 8-й день, а гораздо скорее
- через 4 дня. Интересно наблюдение Пельцама, что особенно быстро развиваетсяикра
во время грозы.
Выклюнувщиеся стерлядки первое время держатся в хряще, если не до самой осени,
как предполагает проф. Кесслер, то все-таки весьма продолжительное время. Стерлядки
могут выходить в иловатые - самые кормные -места реки, только когда совсем окрепнут,
по прошествии двух или более месяцев. По наблюдениям Середы, молодая стерлядь от
4-5 вершк. в низовьях Днепра выходит вечером жировать выше каменистых гряд, и мальки
некоторое время упорно держатся места своего рождения, но позднею осенью поднимаются
кверху в большем или меньшем количестве. По приметам рыбаков, когда осенью идет
много мелкой чечуги, в эту осень и зиму будет плохой улов другой рыбы.
Самостоятельное питание молодых рыбок, как показали наблюдения Овсянникова, начинается
через две недели после их выхода, как только они лишатся желточного пузыря. В акварии
их кормили циклопами, дафниями и другими мелкими ракообразными, также мелкими личинками
насекомых; по всей вероятности, стерляжьи мальки питаются на каменистых грядах личинками
мошек. Кесслер вообще полагает, что первоначальную пищу их составляют инфузории
и микроскопические ракообразные. Во всяком случае, осенью ловятся уже стерляди,
достигнувшие величины вершка; вероятно, в год они достигают величины 2-3 вершков,
в два - 4-5, перед нерестом на 3-ю весну - 6 или 7 вершков.
Что же касается взрослых стерлядей, то они, едва успев выметать икру, лишь только
вода тронулась на убыль, выходят из русла на пойму и начинают быстро откармливаться
- нагуливаться, по выражению рыбаков. Дело в том, что не только во время своего
бега, но, по-видимому, и перед началом хода, тем более зимою, стерлядь ничего не
ест; истощенная и исхудалая, она жадно бросается в затоны, заливные озера, к берегам
реки островов, где под нависшим ракитником, в камышах и тростниках к тому времени,
т.е. во второй половине мая, кишат мириады мелких организмов. Но главную пищу их
весною, во время нагула, составляют личинки двукрылых насекомых, преимущественно
комаров и мошек. Стерляди до того набивают ими после нереста свои желудки, что они
кажутся икряными: в 6-вершковых рыбах Гримм насчитывал иногда до 35 000 личинок
комаров. Личинки мошек, которые держатся на быстринах, под камнями, где ползают
подобно пиявкам, составляют; вероятно, главный корм молодых стерлядок. Немалое значение
имеет для стерляди метла (поденка), особенно на Шексне, Суре, а также на Иртыше,
вообще в таких реках, где это насекомое падает большими массами. В Иртыше, по словам
г. Мельникова, постоянную пищу стерляди составляют какие-то, желтоватые червячки
длиной в треть вершка и толщиной в 2 мм, которых она отыскивает под камнями при
помощи своего хрящеватого носа. В озерах и прудах стерлядь питается едва ли не исключительно
личинками мотыля; по крайней мере, московские живорыбные торговцы пускают стерлядей
для нагула только в озера и пруды, изобилующие мотылем. Вероятно, также она кормится
икрою других рыб; осенью главную пищу ее составляют черви и личинки насекомых, но
вряд ли она ест мелких рыбок, которых ей и не поймать.
После нереста половые органы стерляди занимают весьма небольшое пространство,
и новая икра имеет первоначально вид очень мелких беловатых зернышек. У тех же особей,
которые по какому-либо случаю не нашли себе удобного места для нерестования, старые
половые продукты подвергаются процессу обратного метаморфоза, который, по-видимому,
не имеет почти никакого влияния на здоровье рыбы. В обоих случаях новая икра через
2-3 недели почти достигает своей нормальной величины, окрашивается в буровато-серый
цвет - одним словом, принимает вид почти зрелой икры, которая к осени еще более
чернеет и просвечивает сквозь брюшные покровы в виде тонкой полоски. Это обстоятельство
служит причиною ложного убеждения, особенно распространенного между верховыми рыбаками,
что стерлядь мечет икру два раза в год - весною и осенью.
Весенний нагул стерляди непродолжителен, и в начале лета она уже начинает скатываться
вниз по реке и все реже и реже попадается в верховьях. Но этот обратный ход рыбы
совершается весьма медленно, тем более что она часто выходит в заливы, на песчаные
мели, именно по ночам и продолжает кормиться. К осени в Верхней Волге остается лишь
небольшая часть стерлядей, поднимавшихся для нереста, и главная масса этой рыбы
собирается в ямах и под ярами Нижней Волги, где и зимует иногда на глубине 12 сажен,
причем ложится в несколько ярусов. В это время она ничего не ест, хотя все-таки,
надо полагать, зимний сон стерляди отличен от спячки прочей красной рыбы и не так
глубок. К тому же она, как говорят, вовсе покрывается в это время т. н. сленом.
В Иртыше, по Мельникову, стерлядь, как и осетр, будто ложится в ямы еще в августе,
что совершенно невероятно.
Стерлядь, как рыба постоянно вращающаяся на дне, крайне редко попадает в невода.
Потому ловля ее производится, смотря по времени года, или вандами, в сущности теми
же мордами, или вершами, вентерями, напоминающими среднерусские крылены или фитили,
плавными . сетями; главным же образом - крючковыми снастями.
Прежде всего, как только начнется бег, стерлядь ловится плавнями. Плавная сеть
состоит из двух сетей - передней с крупными и задней с мелкими ячеями. Она спускается
вниз по течению, и стерляди, подымающиеся вверх, проходя головою и передними плавниками
через крупные ячеи, наталкиваются на мелкие, поворачивают назад и запутываются.
Лов плавными сетями показывает, что стерлядь, подобно прочей красной рыбе, перед
нерестом поднимается в высшие слои, что обусловливается большею потребностью воздуха.
Не так давно на Дону вошел в употребление очень нехитрый снаряд для весенней
ловли стерлядей, названный разиней. Это довольно большой мешок, напяленный на железный
прут и две деревянные распорки. Разиню тянут за веревку. Закинув разиню в воду с
баркаса, отъезжают к берегу во всю длину привязанной к раме веревки и, заякорившись,
тащат к себе поперек течения, причем разиня идет, задевая дно железным прутом, и
загребает стоящую тут стерлядь.
Как только вода пойдет на убыль и стерлядь, выметавшая икру,бросается для нагула
в затоны и займища, плавню бросают и начинают ловить вандами или вентерями. Как
те, так и другие укрепляются еще заблаговременно до разлива реки в глубоких рытвинах
и промоинах, вырытых половодьем, целыми рядами, и количество ванд зависит от ширины
ямы. Эта ловля гораздо добычливее ловли плавнями, но пойманная стерлядь здесь также
непрочна и только немного ценнее по качеству своего мяса, между тем как в плавных
сетях она часто так запутывается, что для освобождения ее требуется много времени.
Непрочность стерляди, пойманной в ванды, зависит главным образом от давки и тесноты,
которая происходит в том случае, если в снасть попало много рыбы. А это бывает весьма
часто, так как стерлядь идет вереницами.
Ловля вандами продолжается почти до тех пор, пока река войдет в берега, обыкновенно
до июня. Летом начинается самая, главная, добычливая ловля самоловами, которая доставляет
наиболее вкусную и жирную, а потому и самую ценную рыбу. Совершенно напрасно полагают,
что раны, причиняемые крючками, долго не заживают и что много стерлядей, сорвавшихся
с самоловов, погибает без всякой пользы для человека; эти раны бывают смертельны
лишь в том случае, когда поражают главные органы рыбы, в особенности визигу. 
Самоловная снасть, как известно, состоит из ряда очень острых крючков, привязанных
к небольшим бечевкам, которые, в свою очередь, прикреплены на небольших. расстояниях
к более или менее длинной бечевке, смотря по количеству крючков (иногда несколько
сот); крючки эти посредством поплавков и камней удерживаются в известном расстоянии
от дна (4-6 вершков) гак, чтобы плывущая рыба, проходя между крючками, зацепляла
за какой-либо из них, а затем и за соседние. Заметим, впрочем, что стерлядь, почувствовав
вонзившийся крючок, очень мало бьется и обыкновенно лежит очень смирно, почти не
двигаясь, так что почти всегда имеет одну и то небольшую ранку. Вред от ловли самоловами,
как и всегда, лежит не в самой снасти, а в злоупотреблении ею - загораживании всего
русла и в часто расположенных крючках, через что вылавливается громадное количество
молодой стерляди.
Потехин ("Лов красной рыбы в Сарат. губ.") свидетельствует, что из ста стерлядей,
пойманных крючками, в садке в течение нескольких месяцев уснуло только 4. Данилевский
тоже против запрещения крючковой самоловной снасти для стерлядей. Эти рыбы крайне
живучи и выносливы, и раны, нанесенные крючками, очень скоро заживают. По словам
петербургских рыботорговцев, в крючной рыбе не замечается большей смертности, чем
в ловленной сетями. По мнению рыбаков, ловля самоловами, называемыми на Дону накатными
переметами, основана на том, что рыба, заинтересованная однообразными движениями
колыхающихся поплавков (бабашек), начинает играть с ними, ударяя по ним хвостом
и в конце концов зацепляется за крючок.
Ловля стерлядей переметами на приманку употребляется реже самоловов, с которыми,
конечно, меньше хлопот. Специально стерляжьи переметы употребляются лишь местами.
Крючки перемета должны лежать на дне и насаживаются обыкновенно красным червем (навозным).
Ставят снасть на глубине около фарватера, на быстрине, причем, однако, предпочитается
мягкий и чистый грунт (Ромадинов). Фарватера избегают, так как здесь крючки заносит
илом, песком и сором. На Иртыше крючки делаются из мягкой, незакаленной проволоки,
очень тонкой, так как рыбаки убеждены в том, что на грубый и закаленный крючок стерлядь
не возьмет. Во время падения метляка крючки насаживают этими насекомыми. Лучше всего
берет стерлядь после нереста - на Иртыше с половины июня до половины августа, в
реках Европ. России - в мае и июне; всего чаще она попадается на переметы перед
закатом и рано утром до восхода. Снимать рыбу с перемета надо осторожно, взяв ее
за голову, так как в противном случае можно обрезаться жучками. По замечанию иртышских
рыбаков, крупная стерлядь попадается всего лучше в бурную погоду.
На Дону промышленники и рыболовы-охотники ловят стерлядей в большом количестве
так называемыми кивками, которые, в сущности, мало отличаются от перемета и могут
быть названы закидными переметами. Кивок состоит из волосяной редконитяной лесы
длиною от 10 до 15 сажен; конец лески в 1-3 саж. делается всегда из белого волоса,
и на ней привязываются полуаршинные поводки числом от 4 до 7 с крючками, как показано
на рисунке, т. е. так, Ц чтобы поводки лежали в направлении, обратном привязанному
на конце грузу. Грузило делается обыкновенно из свинца (из 3-4 пуль) и пирамидальной
формы, которое не катится по дну и не может быть прибито к берегу, подобно круглому,
и не заволакивается песком, как плоское. Обыкновенно грузило привязывается на отдельном,
более слабом поводке. Что касается крючков, то донские рыбаки предпочитают простые
русские крючки без бородки лучшим английским на том основании, что они гораздо уловистее.
Действительно, на крючки с бородкой стерлядь мало попадается; по причине особого
устройства своего рта она, несомненно, часто преждевременно на них накалывается.
У каждого рыбака бывает не менее трех кивков длиною каждый от 12 до 18 сажен, которые
аккуратно наматываются на особую дощечку - кивочницу.
Закидывают кивок с берега, подобно донной удочке, только, не приноровившись,
очень легко зацепить крючками за платье или за окружающие предметы. Обыкновенно
охотник берет двумя пальцами за леску выше первого крючка и, раскачав грузило, бросает
его в реку, одновременно выпуская леску из левой руки. Чтобы леска и поводок несколько
размокли и выпрямились, кивки бросают сначала без насадки и держат в воде минуты
три. Так как Дон течет быстро, то грузило некоторое время катится по дну и перемещается
иногда довольно близко к берегу, почему кивки надо забрасывать в некотором друг
от друга отдалении. Свободный конец натянувшейся лески прикрепляется вместе с кивочницей
к развилинам рогульки, втыкаемой в прибрежный песок. По рогульке можно скорее найти
кивок и видно, попалась ли на него рыба.
Ловят на кивки донские рыболовы с весны до осени, особенно с конца апреля до
конца июня, вообще после нереста. Местом ловли выбирается здесь песчаный берег или
коса, причем необходимо, чтобы противоположный берег был крутой и состоял из чернозема
с глиной, вероятно потому, что эти места и служат постоянным местопребыванием стерляди,
и она выходит отсюда на ближайшую отмель только по ночам для жировки. По этой же
причине она попадается на кивки преимущественно среди ночи, особенно если она тиха;
по вечерам же и утром на кивки ловится большею частью разная бель. Присутствие последней
на крючке легко узнается по усиленным содроганиям рогульки, между тем как стерлядь,
попавшая на кивок, рвется только в первые моменты и при вытаскивании почти не сопротивляется
и иногда идет до того спокойно, что кажется, что на кивке ничего нет. Это едва ли
не самая поводливая и чувствительная к боли рыба. На пять кивков с семью крючками
каждый, осматривая их несколько раз, с вечера до утра можно бывает поймать до 80
штук стерлядей. Изредка, местами, напр. в станице Цимлянской, также на р. Самаре,
ловят стерлядей на подпуски, с 4-10 крючками, становясь на якоре.
В Средней России ловят также стерлядей на донные закидные удочки. Насколько мне
известно, у нас в верхнем течении Волги и в ее притоках, от Оки, специально уженьем
стерляди никто теперь не занимается, хотя на Клязьме и был рыболов, удивший почти
одних стерлядей. На Иртыше же, близ Омска, уженье стерлядей на донные удочки-закидушки
составляет любимый спорт местных рыболовов-любителей.
Эти омские закидушки очень напоминают донские кивки, так как имеют тоже от 4
до 8 крючков. Грузило весом до одного ф. здесь тоже делается в форме прямоугольника
или плоского овала, чтобы оно не могло катиться по дну и крутить леску. Последняя
делается из 10-24 белых волос; крючки тоже местной выделки (тобольские); белые,
мягкие, иногда из очень толстой проволоки, но очень острые.
Удочки (3-5) ставят главным образом в таких местах, где главная борозда реки
находится в расстоянии 10-15 сажен от берега. Стерлядь здесь всегда держится в самой
глубокой борозде русла реки с быстрым течением по устланному галькою и щебнем известняковому
дну. Лучший лов начинается с половины июня и длится до половины августа. Рыба берет
обыкновенно с рассвета до 6 часов утра и потом после обеда - с 4 до 8 ч. вечера,
что объясняется местом лова. Стерлядь берет очень тихо и вяло, не хватает наживу,
подобно другой рыбе, а понемногу всасывает ее, почему клева почти не видно. Рыболов
вытаскивает леску наугад или когда попавшаяся на крючок стерлядь, относимая изредка
течением, слегка зашевелит леску.
Самая крупная стерлядь продается на месте от 20 до 50 р.; гигантские, полуторааршинные,
рыбы не имеют даже определенной стоимости, хотя, не в обиду сказать нашим гастрономам,
и уступают во вкусе средним. Это только редкая диковинка.
Но стоит только принять в соображение, что крупная и непременно живая стерлядь
составляет предмет роскоши, что снулая ценится дешевле прочей красной рыбы, что
мелкая стерлядь продается за бесценок, чуть не дешевле мелкой бели (по 15-20 к.
за пуд ниже Царицына), и для нас станет совершенно ясным, что эта рыба не имеет
настоящей торговой ценности. Всякому понятно, что только та рыба будет иметь промышленное
значение, которая имеет определенную, а не случайную ценность, которая легко сохраняется
и заготовляется впрок. Подобно тому как заячий или беличий промысел имеет несравненно
большую важность, чем соболий, так точно и промышленное значение стерляди стоит
гораздо ниже значения не только прочей красной рыбы, но и многих других видов бели:
судака, леща, речной сельди, тарани и воблы. В семидесятых годах в Петербург привозилось
стерлядей всего на сумму до 75-80 т. рублей; Москва же, надо полагать, потребляет
ее не в большем количестве. Крупная стерлядь ценится в столицах действительно дороже
всякой другой рыбы - около 5 р. за фунт. При Перевозке сажают мелкую отдельно от
крупной, потому что первая, как более вертлявая, подрезывает крупных, отчего у них
краснеет брюхо и они могут уснуть. При перевозке (водою) двинских стерлядей в каждое
отделение прорезной лодки, по словам Арсеньева, пускается несколько налимов, которые
будто "прочищают дно в судне и, обладая обильной слизью, предохраняют стерлядей
от ушибов о стенки и от порезов одной об другую о хребтовые жучки".
Так как стерлядь живет только в глубоких судоходных реках, то об искусственном
разведении ее с помощью искусственного оплодотворения и вывода мальков не стоит
и говорить, тем более что это оплодотворение гораздо затруднительнее, чем для лососевых,
даже карповых рыб. Развести стерлядей не только в прудах и озерах, но даже во многих
притоках Волги, Днепра и др. рек невозможно, так как в первых они плодиться не будут,
а из последних уйдут ниже (напр., в Москве-реке). Там же, где стерлядь уже имеется,
искусственное разведение тоже не имеет никакого смысла, так как гораздо проще и
рациональнее охрана нерестилищ и запрещение продажи на рынках мелкой стерляди. Тем
не менее стерлядь имеет очень важное значение для прудового хозяйства, так как,
оставаясь всегда яловою, очень быстро в них растет и жиреет. Это давно, с незапамятных
времен, было известно .всем торговцам живою рыбою, которые и пускали мелкую 2-3-летнюю,
еще совсем бесценную стерлядь в арендуемые ими озера-сажалки. Здесь, если эти озера
и пруды изобиловали кормом, в особенности же мотылем, стерляди в 1-2 года увеличивались
в ценности вдесятеро. В былое время в редких помещичьих прудах приволжских губерний
не было пущенных туда стерлядей; московские живорыбные торговцы большую часть своих
стерлядей всегда выпускают и выпускали в озера. Кто желает иметь стерлядей в пруде,
тот должен достать через рыботорговца мелких стерлядок, а не только выведшуюся молодь,
которая очень непрочна и беззащитна от хищников.
Похожие материалы:
|
| 
| 
